Я сделал антенну для приёмника Сталина, чтобы сигнал был лучше. Это считалось преступлением
В мае 1946 года я был назначен на службу в управление пограничных войск Украинского округа на должность начальника радиоотделения. Спустя два месяца после начала службы мне предстояла командировка в один из отрядов.
Выполнив задание в отряде, я должен был проверить службу наряда в ночное время. Конец августа, время около полуночи. Мы с начальником заставы выехали на проверку. Тихая тёплая ночь. Чувствую себя не очень приятно — моя лошадь идёт за его лошадью, я не вижу, что у неё под ногами. Вдруг начальник заставы остановился. Смотрю — перед нами два спящих пограничника. Рядом с ними лежат карабины. Начальник заставы слез с лошади, тихо подошёл к ним и разбудил. А ведь они могли и стрелять начать, испугавшись.
Затем я вернулся во Львов и написал отчёт о командировке — в том числе указал, что наряд в был в таком состоянии. Я считал, что выполнил свою задачу.
На следующий день исполнявший обязанности начальника штаба округа вызывает меня и говорит: «Вы были на заставе, вы проверили, застали спящих людей. А вы проверили, сколько они отдыхали перед тем, как пойти в наряд? И какой у них был комплект на заставе?» Я отвечаю: «Честно говоря, нет, такого задания у меня не было». А он мне отвечает: «Но вы же могли сами подумать. Вы заслуживаете выговора, но на первый раз я вам прощаю». Вот таким было моё первое знакомство с заставой.
Ещё была вот какая история. В Ялте на вилле у Сталина было установлено четыре приёмника — лучшие того времени. До его приезда охрана проверила их работу. А после начальник отдела правительственной связи НКВД полковник Воробьёв Иван Анатольевич звонит мне и говорит, что у хозяина не работает радио — «Поезжай быстро и проверь, в чём дело». Это было во время заседания. Я приехал, приёмник прекрасно работает. Докладываю Сталину, что всё в порядке.
Проходит ещё пара дней, мне снова звонят и говорят, что приёмник не работает: «поезжай и объясни, в чём дело». Я приезжаю, Сталин спрашивает: «Почему Москву не принимает?» А радиостанция в Москве в это время не работала, передачи велись из города Куйбышев. Передача была меньшей мощности, поэтому приёмник их не принимал. Я не успел сообразить и уже говорю: «будет сделано».
На следующий день, когда проходило совещание, вилла была свободна, и я проложил антенну. Их было запрещено устанавливать на виллах, где были расположены члены делегации, чтобы их нельзя было обнаружить. Я вывел провод к деревьям довольно незаметно, и сигнал с Куйбышева принимался. После этого звонков больше не было.
Воины-кавалеристы в боях за Родину отличались особой лихостью и дерзостью. Так, командир И. А. Плиев вспоминал атаку на населённый пункт Горбово. На окраине села закрепились гитлеровские подразделения, и для того чтобы выбить их оттуда, командир привлёк казаков, хорошо ездящих на лошадях. Пятнадцать всадников, размахивая клинками, атаковали немецкие позиции и, попав под пулемётно-винтовочный огонь, рухнули и повисли на стременах. Ещё мгновение, и кони вынесли их на противника. И тут случилось неожиданное: «убитые» кавалеристы ожили, соскочили с коней и открыли автоматный огонь. Воспользовавшись замешательством, в бой вступили эскадроны полка, и противник был уничтожен.